Вопрос о собственности – один из ключевых во всей теории марксизма, требующий от коммунистов практических действий, которые не могут быть осуществлены должным образом без теоретического рассмотрения и понимания сущности скрывающегося за этим понятием явления.
Коммунизм как общественно-экономическая формация основывается на общественной собственности на средства производства. Эта незамысловатая формула известна всем, даже едва начавшим изучение марксизма, однако «известное ещё не есть познанное», поэтому нелишним будет раскрыть содержание, наполняющее нашу «формулу коммунизма».
Общественная собственность на средства производства, являясь в понимании одних наиболее справедливой, и, что главное, прогрессивной формой собственности, в понимании других создает бессчётное число известных «парадоксов» в виде «общих зубных щеток» и т.д. Вывод об обобществлении всего и вся при коммунизме основан на механистическом вульгарном понимании собственности как совокупности предметов, имущества, имеющихся у людей, и игнорировании собственности как отношений между людьми, способа присвоения, составляющей части производственных отношений при соответствующем развитии производительных сил, о чём в дальнейшем будет сказано.
Вернёмся к нашему «парадоксу». Наиболее лёгким его решением нередко предлагается объявление предметов потребления, «не средств производства», личной (при прочих вариантах индивидуальной) собственностью, а отсюда и противопоставление её частной собственности как явлений различных, но одного порядка. При этом в доказательство данной позиции можно даже привести строки из Энгельса:
«Таким образом, порядки, созданные экспроприацией экспроприаторов, характеризуются как восстановление индивидуальной собственности, но на основе общественной собственности на землю и произведённые самим трудом средства производства. Для всякого, кто понимает немецкий язык, это означает, что общественная собственность простирается на землю и другие средства производства, а индивидуальная собственность — на остальные продукты, т. е. на предметы потребления» (Ф. Энгельс, «Анти-Дюринг, отдел 1, глава XIII).
Казалось бы, вопрос на этом можно закрывать, на первый взгляд всё ясно и однозначно. Но теория учит нас: доверяй, но проверяй.
Так что же представляет из себя эта личная (индивидуальная) собственность на предметы потребления? Собственность не на средства производства? В таком случае, где граница отделяющая средства производства от предметов потребления? Например, лопата, принадлежащая садовнику, средство производства или предмет потребления?
Вульгарное разрешение вульгарного «парадокса» привело к ещё большему количеству вульгарных парадоксов. А между тем, решение его дано еще классиками. Маркс писал:
«В действительном мире, наоборот, разделение труда и все прочие категории суть общественные отношения, которые в совокупности образуют то, что в настоящее время называется собственностью. Вне этих отношений буржуазная собственность есть не что иное, как метафизическая и юридическая иллюзия». (Письмо Маркса П.В. Анненкову от 28 декабря 1846 г.)
Маркс отмечает здесь, что собственность – это, прежде всего, общественное отношение, т.е. отношение между людьми, а не человека к вещи. При подобном подходе всякая необходимость в искусственном проведении демаркационной линии между «средствами производства» и «не средствами производства/предметами потребления» отпадает. Лопата садовника находится в частной собственности в случае, если имеются необходимые общественные условия для подобного её использования, например если садовник оказывает за плату услуги по посадке деревьев или нанимает к себе прочих садовников, не имеющих лопат, и, эксплуатируя их, получает прибыль. Но лопата садовника – в общественной собственности при отсутствии возможности использования её, как средства для оказания частных услуг. При этом важно понимать: лопата и прочее имущество сама по себе не собственность, а лишь своеобразный индикатор, в использовании которого находят свое выражения отношения между людьми, общественные отношения собственности.
В случае господства в социуме отношений общественной собственности лопату садовника, которой он каждую весну перекапывает грядки, условно можно считать находящейся в личной/индивидуальной собственности. Действительно, видимые на первый взгляд отношения собственности на условные средства производства (заводы, землю и тд) и условные предметы потребления (еду, одежду и тд.) несколько различны. На это видимое различие и указывает Энгельс в приведённом выше отрывке. Маркс же в цитате, которую Энгельс разъясняет в отрывке, в свою очередь писал:
«Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство порождает с необходимостью естественного процесса своё собственное отрицание. Это — отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собственность, а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землёй и произведёнными самим трудом средствами производства». (К. Маркс, «Капитал», том 1, глава 24, пункт 7).
Энгельс добавляет:
«Когда с современными производительными силами станут обращаться сообразно с их познанной наконец природой, общественная анархия в производстве заменится общественно-планомерным регулированием производства сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности. Тогда капиталистический способ присвоения, при котором продукт порабощает сперва производителя, а затем и присвоителя, будет заменён новым способом присвоения продуктов, основанным на самой природе современных средств производства: с одной стороны, прямым общественным присвоением продуктов в качестве средств для поддержания и расширения производства, а с другой – прямым индивидуальным присвоением их в качестве средств к жизни и наслаждению» (Ф. Энгельс, «Анти-Дюринг, отдел 3, глава II).
Какой же вывод можно из всего этого сделать?
Во-первых, классики в очередной раз разбивают вещное понимание собственности, отмечая её характер общественных отношений, также указывая на то, что она является способом присвоения, во-вторых указывают на тождественность понятий индивидуальной (личной) и общественной собственности, как различных проявлений одного и того же явления – общественной собственности как отношений между людьми. Подчеркнём еще раз: лопата нашего садовника (как и прочая другая личная собственность кого угодно) существует как условная личная (индивидуальная) собственность только по причине господства в обществе отношений общественной собственности и не принадлежит садовнику в полном смысле этого слова. Например, лопата может быть передана обществом более нуждающемуся его члену. В обществе с господством отношений частной собственности такое действие считалось бы кощунственным и объявлялось тягчайшим нарушением «прав человека».
Идеологическая надстройка, выросшая на капиталистическом базисе, играя на соответствующем мещанском сознании большинства, навязывает ему мысль о неприкосновенности частной собственности. Большинство же, лелея мысль о собственном богатстве, не имеет в действительности ни имущества, ни доступа к благам. Общество, защищающее частную собственность, лишает это общество, за исключением ничтожного меньшинства, любой сколько-нибудь значимой частной собственности. Об этом писалось ещё сто пятьдесят лет назад. В связи с этим наивными выглядят опасения о всеобщем обобществлении при коммунизме и спасение от этого обобществления введением личной собственности, защищающей предметы потребление от посягательств общества.
Какой механистический способ спасения! Спасения от несуществующей опасности. Общество, в котором господствует отношения общественной собственности, способно рационально решать возникающие проблемы распределения, блага же, получаемые каждым конкретным его членом, будут несомненно более доступны, чем при отношениях частной собственности. Частная собственность лишает большинство населения благ, общественная наделяет ими всех.
Исходя из вышенаписанного, личная и частная собственность являются понятиями не сравниваемыми из-за принципиально различного наполнения. Частная собственность наряду с общественной – одна из двух форм собственности, личная (индивидуальная) же – лишь отдельный случай присвоения средств к жизни, не служащих к поддержанию или расширению производства, в рамках отношений общественной собственности.
Таким образом, во-первых, собственность – это общественное отношение, отношение между людьми, способ присвоения, одна из сторон производственных отношений, от природы которых зависит форма собственности – частная или общественная. Во-вторых, личная (индивидуальная) собственность отличается от частной не природой предметов, являющихся средствами или не средствами производства, а совершенно различным типом производственных отношений, принятых в данном обществе.
